- Красный мяч.
- Ты с ума сошел.
- Ты даешь мне свой красный мяч, а я пропускаю тебя в Рай.
- Святой Петр, ты офонарел? С каких пор в Рай пускают за мячи?
- Хорошо, я согласен на карточку.
- Какую карточку, ё моё?!
- Платиновую карточку Visa, дружок. Со всем запасом твоих сраных денег. Зачем она тебе в Раю? В Раю она тебе не понадобится.
- Иди в жопу, Петруччио.
- Тогда отдавай мяч.
Марианна не знала, как взводить курок. Это было непросто, непонятно и незачем. Но она знала, что если сейчас не нажмет на спусковой крючок – все, финита ля комедия, упадет и не поднимется. А ей слишком надоело лежать мордой в грязи.
- Я прошу тебя по-хорошему.
- Зачем такой напор, детка? – усмехнулся он, сверкнув золотыми зубами. – Не лучше ли предаться страсти под пальмами? Пойдем, выпьем коктейль в баре?
- Ты вор. – Это Марианна могла повторять долго.
- Я вор? Я ничего у тебя не украл.
- Ты вор. Ты обещал, что дашь столько денег, сколько я попрошу. И ты не дал, а она умирала. Ты ведь видел, все видел, и ничего не сделал, сидел и курил сигару.
Пальцы плясали, словно на струнах арфы. Марианна вспомнила, как перебирают эти струны, и звуки струятся, словно волосы Лорелеи. Над Рейном есть утес…
- Слушай, отдай мне игрушку, и мы поговорим.
- Без игрушки ты и слушать меня не станешь.
Кто-то в соседней комнате бренчал на пианино. Соната… или не соната… У нее всегда было плохо со слухом. И ногти снова не накрашены.
- Ты вор, ты жизнь у нее украл.
- Детка, послушай меня…
- Я тебе не детка. Сейчас я тебя убью.
- Ну так убивай, чего ты стоишь? – ухмыльнулся он.
А она помнит, ведь помнит все. Сачок, который он ей сделал, чтобы она ловила бабочек. Он и иголки предлагал, но Марианна отказалась, потому что не могла убивать то, что ловила, восхитительно живое и трепещущее. Смотрела и отпускала, смотрела и отпускала…
- Ты ведь не сможешь, детка, ты даже насекомое не обидишь.
- Ты… хуже насекомого.
Следовало сказать какие-то слова, но Марианна не знала, что говорить. Зрачки в зрачки – и тут-то он понял, что на сей раз она не шутит, и хотел оправдаться, все оправдания вместить в короткий миг – не вышло.
Хлопок.
Хороший у Ри пистолет с глушителем.
Марианна постояла, пытаясь понять, что чувствует. А ничего. Ни облегчения, ни сострадания, ни сожаления. Все так и должно быть, она просто сделала дело и может идти.
Проходя мимо, она бросила:
- Спокойной ночи, папочка.